Я не сталкер, я безвредный фандомный бродяга.
Прошедшая неделя выдалась какая-то головобольная. Весь четверг и пятницу параллельно с работой занималась поиском места, куда можно было бы упаковать тошнотно болящую голову. Но, погода изменилась, боль ушла. А мне вспомнился стиш, который я как раз на больную голову и сочинила.
Я могла бы быть тёплым весенним дождём,
Я могла бы без слов рассказать обо всём,
Влагой стать на древесной шершавой коре,
Только мне суждено умереть на заре.
Я могла бы тебя в эту ночь целовать,
И слова наслажденья на ухо шептать,
Нежить лаской и страстью безумной гореть,
Только мне суждено на заре умереть.
Я бы в стужу согрела ладоней теплом,
Стала тылом надёжным, в ночи маяком.
Я в беде для тебя стала б друга плечом…
Я умру на заре, и всё это не в счёт.
Я растила бы наших с тобою детей,
Не найдёшь во всём мире подруги верней.
Мы бы жили с тобою в счастливой поре.
Мы могли бы… но мне умирать на заре.
От того ль, что не встретились наши пути,
Мне судьбой уготовано в пламя войти.
Не летать мне на шабаш на Лысой Горе –
Ведьмы смертны. И мне умирать на заре.
Я могла бы быть тёплым весенним дождём,
Я могла бы без слов рассказать обо всём,
Влагой стать на древесной шершавой коре,
Только мне суждено умереть на заре.
Я могла бы тебя в эту ночь целовать,
И слова наслажденья на ухо шептать,
Нежить лаской и страстью безумной гореть,
Только мне суждено на заре умереть.
Я бы в стужу согрела ладоней теплом,
Стала тылом надёжным, в ночи маяком.
Я в беде для тебя стала б друга плечом…
Я умру на заре, и всё это не в счёт.
Я растила бы наших с тобою детей,
Не найдёшь во всём мире подруги верней.
Мы бы жили с тобою в счастливой поре.
Мы могли бы… но мне умирать на заре.
От того ль, что не встретились наши пути,
Мне судьбой уготовано в пламя войти.
Не летать мне на шабаш на Лысой Горе –
Ведьмы смертны. И мне умирать на заре.